Статья Е.С. Шрилы Индрадьюмны Свами. Путешествие к затерянному городу.

Опубликовано в «Бэк ту годхед» №10, 1980

Хайдарабад, Индия. Выехав на такси из аэропорта в местный храм Харе Кришна, я был поражен: воздух дышал знакомыми ароматами. В свежем утреннем ветре смешались запахи разнообразных благовоний и фруктов, пряный аромат специй, благоухание цветов. Хотя я уже не раз бывал в Индии, на этот раз мне предстояло путешествие туда, где я никогда еще не был, в место, которого едва ли когда-нибудь достигали европейцы. Цель моего путешествия — Аховалам, место паломничества преданных Господа Кришны, святое место, находящееся высоко в горах Южной Индии.

На карте Аховалам не найти. Чтобы добраться до цели моего путешествия, мне нужна была помощь. Раздумывая над этим, я решил обратиться за советом к своему старому другу Анандамайе дасу, с которым мы часто путешествовали вместе. Мысль побывать в Аховаламе привела его в восторг, я же, в свою очередь, был очень рад, что он согласился отправиться со мной. Анандамайя отвел меня к местным священникам-брахманам, которые сразу же выразили опасения по поводу нашей безопасности. Предстоит очень тяжелое путешествие, сказали они. Аховалам находится в трех днях пути к югу, на большой высоте в горах, в чрезвычайно труднодоступном месте. Только что закончились муссонные дожди, и дороги, скорее всего, размыты.

Ни одно из этих видимых препятствий не остановило бы нас, но была еще одна проблема, которая чуть было не сорвала наше еще не начавшееся путешествие — языковой барьер. Ни я, ни Анандамайя, француз по происхождению, не знали местного наречия телугу, а без возможности общения сама идея путешествия казалась безнадежной. Однако, к нашему великому облегчению, один из прихожан храма Харе Кришна в Хайдарабаде, господин Т. Н. Шринивас, вызвался помочь нам, став нашим переводчиком. Он был директором крупнейшей школы города и полностью разделял наш энтузиазм по поводу посещения древней святыни вайшнавов. Мы запаслись провизией и ранним утром следующего дня тронулись в путь.

На рассвете мы сели в первый поезд, направлявшийся на юг. Билетов первого класса нам не досталось, поэтому мы путешествовали вторым классом, что на деле соответствовало пятому, поскольку, в конце концов, нам пришлось делить восьмиместное купе с двенадцатью пассажирами, тремя курами и безбилетной козой.

Время шло, поднялось солнце — солнце Индии. Оно принесло с собой изнурительную жару, от которой нас так разморило, что мы не могли пошевелиться и сидели неподвижно, пока нам не пришлось пересаживаться на другой поезд, а потом на автобус. По мере того, как мы поднимались все выше и выше в горы, окружающие Аховалам, пейзаж быстро менялся. Вскоре нас уже окружала буйная зелень, стало легче дышать, и, наконец, нас поглотили густые непроходимые джунгли. Гигантские баньяновые деревья высились над нашими головами, огромные листья пальм заслоняли небо. Это был иной мир, иная эпоха, иное измерение.

По мере того, как мы углублялись в джунгли, растительность становилась все гуще. Из окна я видел птиц с экзотическим оперением и десятки любопытных обезьян, следивших за нами с вершин деревьев. То тут, то там мелькали олени, напуганные звуком мотора и спасавшиеся бегством, резко прыгая из стороны в сторону.

«Здесь и тигры есть», — смеясь, заметил господин Шринивас. Но смешно не было.

Наконец автобус остановился: дальше дороги не было. Мы вышли из автобуса и продолжили путь пешком. Через час мы прибыли в Нижний Аховалам, маленькую деревушку у подножия гор. Деревенские жители приветствовали нас с большим воодушевлением. Каждый год во время важных религиозных праздников сотни тысяч паломников приходят в Бенарес и Аллахабад, чтобы совершить омовение в священной Ганге, но лишь единицы осмеливаются отправиться в Аховалам.

Деревенский брахман пригласил нас в свой дом и накормил исключительно простым, но изысканно вкусным кришна-прасадом (вегетарианской пищей, которая была предложена Господу Кришне). Потом он стал рассказывать нам историю священного города Аховалам. Вокруг сгустилась тьма, наполненная голосами ночных птиц и животных. Мы расслабились и погрузились в повествование.

«Давным-давно, — начал он, — миллионы лет назад здесь жил Хираньякашипу. В Священной истории, Пуранах, говорится, что он не был обыкновенной личностью. Суровым аскетизмом он снискал себе небывалое могущество, наводившее ужас на всю Вселенную. Самодовольный и злонравный, он не задумываясь, убивал каждого, кто становился на его пути, а интересовали его только богатство и материальные наслаждения. Никто не мог противостоять ему.

Но Прахлада, его младший сын, не разделял демонических и безбожных взглядов отца. Будучи с самого рождения великим преданным Господа, Прахлада даже не интересовался детскими играми и не искал наслаждений. Напротив, постоянно утопая в экстазе божественного сознания, он при любой возможности делился своей духовной мудростью со школьными друзьями. Хираньякашипу был чрезвычайно недоволен его проповедью и в конце концов решил уничтожить ребёнка, считая, что такой преданности существовать не должно. Однако, как он ни старался погубить мальчика, ему ничего не удалось сделать. Прахлада, защищенный Божественной волей, был неуязвим.

«Ну, где же этот твой Бог? — насмехался однажды Хираньякашипу. — Может быть, Он и в моем дворце? И в этой колонне?» — и он указал мечом на колонну.

«Да, отец, — ответил мальчик, Господь повсюду».

Глаза Хираньякашипу сделались красными от гнева, и он в ярости ударил по колонне кулаком. И тут из колонны стремительно возник Сам Господь. Чтобы защитить маленького мальчика, Своего преданного, Он принял устрашающий облик получеловека-полульва и очень быстро убил царя-демона Своими когтями. Имя этой формы Господа — Нрисимхадева.

Верховный Господь пребывает всюду, — сказал брахман, — и Он способен явиться там, где Ему захочется, в той форме, в какой пожелает. Он может проявить Себя и в такой великолепной форме, как Нрисимхадева, чтобы уничтожить демонов и защитить Своих преданных».

На этом брахман закончил свой рассказ. Теперь нам больше чем когда-либо хотелось начать путешествие, и мы с нетерпением ждали встречи с Аховаламом — городом, где Господь Нрисимха явился из колонны, чтобы уничтожить злонравного царя Хираньякашипу и защитить Своего преданного Прахладу.

Встав на следующее утро до восхода солнца, мы приняли омовение и прочитали свои круги на молитвенных четках. Мы позавтракали рисом и овощами со специями и отправились в путь. Наш проводник, невысокий человек лет шестидесяти на вид, вел нас через густые заросли диких джунглей так уверенно, как будто это был его собственный огород. Когда мы углубились в джунгли, я заметил у него на поясе небольшой топорик, и уже собирался спросить, зачем он ему, как вдруг позади меня раздался предостерегающий крик.

«Осторожно! Кобра! Кобра!» Я не успел еще ничего сообразить, а проводник уже резко толкнул меня с узкой тропы, одним движением выхватил топорик и отсек кобре голову. Я чуть было не повернул обратно на том же месте. Когда же мы все-таки продолжили путь, проводник сказал, что днем раньше он вот так же разделался с трехметровым питоном. С этого момента я уже не отставал от нашего вооруженного топориком проводника больше чем на полметра.

После короткого восхождения мы оказались у первого из девяти храмов, посвященных Господу Нрисимхе. Густая листва закрывала вход. На фоне окружающего пейзажа храм был почти неразличим, если не считать видневшихся там и сям неясных очертаний статуй.

Вырубив заросли, мы вошли в главное помещение храма, высеченного преданными в каменном склоне горы тысячи лет назад. По мере того, как мы углублялись в пещеру, света становилось все меньше, пока не осталось только жутковатое зеленое свечение, позволявшее лишь различать землю под ногами.

Десятки летучих мышей, потревоженных нашим посещением, неистово носились над нашими головами.

Мы включили свои фонари, и нашему взору открылась красота древнего святилища. Несмотря на неопровержимую древность, первоначальные резные украшения и лепные потолки остались нетронутыми, веками защищаемые самой природой. Как и в большинстве других храмов, которые мы посетили в тот день, ни времени, ни буйной растительности не удалось разрушить изощренное мастерство, вложенное в это творение.

На каменном постаменте перед нами стояло величественное Божество Вараха-Нрисимхадевы. Вараха, воплощение Господа Кришны в образе вепря, убил нечестивого Хираньякшу, младшего брата Хираньякашипу, и потому преданные тысячелетиями поклонялись установленным в этом храме Божествам обоих воплощений Господа — Варахи и Нрисимхи. Но постепенно труднодоступность этого места и постоянно разрастающиеся джунгли охладили решимость паломников. Сейчас только случайные посетители приходят сюда, чтобы предложить Божествам дикие фрукты да порошок кункумы.

Весь день мы шли от храма к храму, перебираясь через глубокие ущелья и реки по веревочным подвесным мостам. В тех местах, где не было троп, мы прорубали себе путь через заросли и забирались на высокие скалы. В каждом храме-пещере нас ожидали разные Божества Господа Нрисимхи: Каренча-Нрисимха с луком в руке, широко улыбающийся Чхатраварта-Нрисимха, Махалола-Нрисимха, восседающий со Своей вечной спутницей, Богиней удачи. В каждом храме мы останавливались, чтобы перевести дух и почитать величественное ведическое писание, “Шримад-Бхагаватам”, в котором рассказывается история Господа Нрисимхи. И вот наконец, преодолев гряду огромных валунов, мы вышли на плато, образованное древними развалинами. Это была бескрайняя равнина, место, где, как говорят, стоял колоссальный царский дворец, руины которого вот уже сотни и тысячи лет открыты ветру, дождю и солнцу. Над этим ландшафтом взметнулась ввысь знаменитая угра-стамбха, колонна высотой с пятнадцатиэтажный дом, из которой, как об этом говорится в писаниях, явился Господь Нрисимхадев, чтобы избавить Землю от грозного демона Хираньякашипу. Мы стояли, ошеломленные невероятными размерами открывшихся нашему взору руин. Если судить по колонне, верхняя половина которой обрушилась и лежала на земле, то весь дворец должен был протянуться почти на двадцать пять километров в длину.

Стоя на вершине скалистой гряды и созерцая останки Аховалама, я впервые понял значение памятников древности. Многие годы мое отношение к Сознанию Кришны как к древней духовной культуре оставалось абстрактным и отвлеченно-философским. Но теперь, окидывая взглядом места, описанные тысячи лет назад в священных ведических писаниях, я обрел понимание вполне ощутимое.

С наступлением сумерек мы вернулись в Нижний Аховалам. На деревню медленно опускалась ночь. Служители храма завершали свои ежедневные обряды, семьи спешили до темноты вернуться по домам. А мы укладывали рюкзаки, готовясь двинуться в долгий обратный путь.